Блог 5ти копеек

Из интернета. Пинок под зад В начале семидесятых годов в секретном отделе огромной американской авиафирмы «Локхид Мартин» работал молодой человек по имени Денис Оверхользер. Трудился он переводчиком. Работа у парня была непыльная: Денис читал по-русски и переводил на английский язык технические публикации, раздобытые в Советском Союзе, имеющие отношение к авиации.   Работа, конечно, была «не бей лежачего», но скучная. Потому как всё самое интересное и секретное было тщательно вымарано недремлющими товарищами из советского КГБ. И вот однажды, на стол к Денису Оверхользеру попал совершенно НЕсекретный опус молодого московского инженера Петра Яковлевича Уфимцева. Он был издан в Москве небольшим тиражом в издательстве «Советское Радио» в 1962-м году. Научный труд назывался "Метод краевых волн в физической теории дифракции". В своём научном труде Пётр Уфимцев описывал физико-математический алгоритм собственного создания, способный подсчитать эффективную площадь рассеяния для самол

Владимир Пастухов Некогда влиятельный, а ныне сильно переоцененный старец, многие годы почитавшийся в Кремле как гуру, решил спровоцировать дискуссию,  которая давно тлела в андеграунде европейской политики, но которую другие не решались вытащить наверх. Он нарушил обет молчания вокруг темы территориальных уступок в обмен на мир или на перемирие в Украине, упоминать которую стало так же неприлично, как признаваться в дурной болезни. Ну что ж, дедушка старый – ему все равно. Конечно, можно сломать дюжину копий о его седую голову, но хорошо бы еще и ответить по существу,  причем не в этических категориях, а симметрично, то есть политически. Это непросто, и лично у меня уверенного ответа на вопрос, прав ли старик или просто сошел с ума, нет.   Я вижу две проблемы.   Первая проблема – оценка истинных намерений Путина и России. Есть две гипотезы: Путин – это Гитлер и Путин – это Брежнев. Аргументы есть и в пользу одной, и в пользу другой. Но доказать ни ту, ни другую эмпирически не представ

Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки интересами религии, морали и патриотизма. - Генрих Гейне Более 20ти лет в кресле президента России сидит малограмотный выходец из питерских подворотен. Пройдя школу КНБ и воровскую выучку у известного либерала болтуна Собчака он вырвался с помощью другого жулика Березовского на всероссийский простор.  Его умение вербовать агентов влияния тысячекратно возрасло, когда он получил возможность распоряжаться бюджетом России и, сначала начал покупать ближнее, а затем и дальнее окружение. Купив и повязав компроматом всех нужных для управления людей в России, он перешёл к покупке зарубежных агентов.  Те немногие, чьи имена нам известны благодаря их собственной уверенности в полной безнаказанности, это Меркель, Шредер, Шольц, Ле Пен, Берлускони, Клинтоны и компания... А скольких мы не знаем?  Он также не жалел денег на подкуп агентов влияния и в самой Украине... Вспомните сдачу атомного оружия, развал армии, а затем лугандония с

Декабрь 2005: Безмолвные города На краю мертвого марсианского моря раскинулся безмолвный белый городок. Он был пуст. Ни малейшего движения на улицах. Днем и ночью в универмагах одиноко горели огни. Двери лавок открыты настежь, точно люди обратились в бегство, позабыв о ключах. На проволочных рейках у входов в немые закусочные нечитанные, порыжевшие от солнца, шелестели журналы, доставленные месяц назад серебристой ракетой с Земли. Городок был мертв. Постели в нем пусты и холодны. Единственный звук — жужжание тока в электропроводах и динамо-машинах, которые все еще жили сами по себе. Вода переполняла забытые ванны, текла в жилые комнаты, на веранды, в маленькие сады, питая заброшенные цветы. В темных зрительных залах затвердела прилепленная снизу к многочисленным сиденьям жевательная резинка, еще хранящая отпечатки зубов. За городом был космодром. Едкий паленый запах до сих пор стоял там, откуда взлетела курсом на Землю последняя ракета. Если опустить монетку в телескоп и навести его на

Чем больше узнаю людей, Тем больше нравятся собаки. Они честней, они добрей, По пустякам не лезут в драки. Не лгут, не пьют, не предают, Не обижают так беспечно, И в душу ядом не плюют, И понимают всё, конечно. Чем больше узнаю людей, Тем больше нравятся собаки. Они как друг с тобой везде Пойдут, не пятясь, точно раки. Разборчивые их глаза Не побегут за первым встречным, И даже если "против" - "за", И понимают всё, конечно. Чем больше узнаю людей, Тем больше нежности к собакам Различных видов и мастей, Безхвостым, стриженным, лохматым, Что платят за добро добром И в дружбу верят бесконечно, Не треплют длинным языком И понимают всё, конечно. Мне невдомёк, в конце концов, За что в ругательной атаке Друг другу тычем мы в лицо, Мол, дескать, злые, как собаки. Нам до таких ещё расти, Чтоб вровень стать с их благородством, А им вовек не доползти До человеческого скотства. - Катя Капельникова, Чикаго

Помню себя в детстве сидящим на большой куче глины поросшей лопухами и мать-мачехой, белобрысый, загорелый и совсем один. Тоскливо смотрел на дорогу, вдруг мама или папа приедут забрать меня, дорога была такая прям классическая, уходящая в даль, вся в огромных вербах, просматривалась почти на все село. За целый день проезжало не очень много машин, человек двадцать на велосипедах, один автобус туда-обратно и дядько на инвалидке. Я знал всех наизусть, но каждый появлявшийся силуэт или автобус вдали, давал надежду, до тех пор, пока не мог рассмотреть. Я так долго ждал, казалось целую вечность. Они все не появлялись. Мне так важно было дождаться их на этой дороге именно на этой куче, сбежать с неё из лопухов прямо под ноги моим родным.Я придумывал разные сцены встречи, что скажу и чем похвастаюсь, как обниму и вдохну запах мамы, оцарапаю щеку о колючую щетину отца... Они все не ехали.Конечно я был нормальным пацаном, у меня были всякие ножи, топоры, индейские луки и большие, реализованные

Август 2026: Будет ласковый дождь В гостиной говорящие часы настойчиво пели: тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора! — словно боясь, что их никто не послушает. Объятый утренней тишиной дом был пуст. Часы продолжали тикать и твердили, твердили свое в пустоту: девять минут восьмого, к завтраку все готово, девять минут восьмого! На кухне печь сипло вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева восемь безупречно поджаренных тостов, четыре глазуньи, шестнадцать ломтиков бекона, две чашки кофе и два стакана холодного молока. — Сегодня в городе Эллендейле, штат Калифорния, четвертое августа две тысячи двадцать шестого года, — произнес другой голос, с потолка кухни. Он повторил число трижды, чтобы получше запомнили. — Сегодня день рождения мистера Фезерстоуна. Годовщина свадьбы Тилиты. Подошел срок страхового взноса, пора платить за воду, газ, свет. Где то в стенах щелкали реле, перед электрическими глазами скользили ленты памятки. Восемь одна, тик-так, восемь одна, в школу пора, на рабо

Мужик я еще не старый, тридцать один год только, но вот личная жизнь у меня не сложилась. Женился я после армии, жили мы вместе, все, вроде, нормально. Шесть лет прожили. Жили-жили, все нормально. А потом оказалось: она уж год как с другим встречается. Я, говорит, к подруге. Вот так вот.  К подруге и к подруге. А от «подруги» возвращается – ничего. Как ни в чем не бывало. И в глаза смотрит, и все нормально. И я нормально: ну что ж, бабу взаперти держать, что ли? Пусть сходит к подруге. Дурак я был. Сейчас поумнее стал. Развелся я. Квартиру разменяли – ей однокомнатную; мне комнату в коммуналке. Ладно, говорю, дорогая, раз уж такой расклад, подпиши, что от алиментов отказываешься. Так она заявляет: а ты ж себе еще машину с гаражом забираешь! Вы поняли? Зрасьте, говорю! Я этот гараж своими руками по кирпичику сложил! Еще кто-то будет гараж мой со мной делить! Вот это здорово! Я, говорит, с ребенком. Я говорю: неизвестно еще, чей это ребенок, что-то больно быстро родила. Я, говорю, тоже г

Коса Она нравится очень многим. Тут двойная метафора. Прежде всего — знакомство с трудом фермеров, которым случается пользоваться косой, а во-вторых — очевидная связь с войной и смертью, почерпнутая из комиксов. Жатва. Должно быть, я видел такой комикс и решил развить сюжет. -Рэй Бредбери И вдруг дорога кончилась. Самая обычная дорога, она сбегала себе в долину, как ей положено, — между голых каменистых склонов и зеленых дубов, а затем вдоль бескрайнего пшеничного поля, одиноко раскинувшегося под солнцем. Она поднималась к маленькому белому дому, который стоял на краю поля, и тут просто-напросто исчезала, как будто сделала свое дело и теперь в ней не было больше надобности. Все это, впрочем, было не так уж и важно, потому что как раз здесь иссякли последние капли бензина. Дрю Эриксон нажал на тормоз, остановил ветхий автомобиль и остался сидеть в нем, молчаливо разглядывая свои большие грубые руки — руки фермера. Не меняя положения, Молли заговорила из своего уголка, где прикорнула у н

Таня устала. Она была одна уже шесть лет, с того момента, как муж ее оставил. Дочь год назад вышла замуж, уехала в другой город. Тане было всего сорок два, отличный возраст для женщины. Вторая юность. Таня была хозяюшкой, отлично готовила, ее соленые огурцы с помидорами все называли шедевром. И кому делать эти огурцы? На балконе и так стояли ряды праздных банок. «Не погибать же мне в одиночестве, такой красивой!» – говорила Таня подругам. Те отвечали: «Нет! Ищи мужа! Полно одиноких мужиков». Одна из них и посоветовала Тане агентство «Лучший муж». Таня подумала, что это как-то нелепо и жалко – обращаться в агентство. Но с другой стороны – уже сорок два, эта цифра нервировала. Старые бабушкины часы дребезжащим звуком отбивали на стене уходящее время. И Таня явилась в агентство. Приветливая дама в малиновых очках сказала: – У нас действительно лучшие. Давайте вместе посмотрим, в нашей базе, садитесь рядом! – Да так-то все они красавцы, – усмехнулась Таня. – А как узнать человека? Как поня